Верные друзья

Очень повезло мне в жизни. На друзей. Настоящих. Вот, например, Жорик. Жорик работает на заправке. Сначала я к нему просто заправляться ездила, потому что это единственная заправка в округе с обслуживанием. Пытались меня добрые люди научить вставлять шланг в отверстие. Ну, не умею я. Я ведь не мужик, чтобы шланги в отверстия вставлять. Как ни вычисляю, подъезжаю к колонке всегда, по закону бутерброда, не с той стороны, где этот самый клапан с отверстием. Жорик сразу выбегает и вставляет куда надо, даже если шланг приходится вытягивать по самое не могу.

Я, конечно, не сижу, как какая-нибудь баронесса в машине, которая окошко приспустит и свысока скажет так по-барски – «Полный бак, пожалуйста!» И сидит, ногти полирует. Нет, я вежливо из машины вылезу, поговорю за жизнь, улыбнусь.

Вот и с Жориком я так познакомилась. Вышла из машины, поздоровалась, спрашиваю:

- Как дела, как клиенты?
- Спасибо, приятные, вроде Вас.
- О, мерси. А подешевления не ожидается?

Жорик пожимает плечами. Откуда ж ему знать? Да и вопрос мой скорее риторический, потому что никто никогда не знает, какие цены будут завтра. Хотя, по наблюдениям, цены всегда ниже в начале недели, а к выходным подскакивают.

Потом я иду расплачиваться внутрь. Предпочитаю кредиткой, так как наличных сроду не вожу с собой. Не привыкла деньги в кошельке иметь. На чай дать, правда, всегда мелочь имеется.

Со временем Жорик мне и резину стал менять – зимнюю на летнюю, и наоборот. Ветровое стекло помоет, масло проверит, а после того, как он мне бутылку шампанского на рождество подарил, как постоянному клиенту, у нас настоящая дружба завязалась.

Вот и сегодня, сижу я в ночной рубашке на кровати, чай пью и про нью-йоркских сучек кино смотрю, где это страшное уёбище Сара Джессика Паркер мужиков разводит. Чего они от такой уродины прутся? Звонок. Кого это в такое время несёт? Открываю. На пороге стоит Жорик, на нём лица нет.

- Жорик, милый! Заходи скорее, как я тебе рада!
- Добрый вечер, Анечка! Я не поздно?
- Ну что ты, Жорик, для тебя двери моего дома всегда открыты. Что у тебя стряслось-то? Да ты проходи, садись!
- Ань, ты извини, что в такое время! Пока опечатал, выручку в банк отвёз, даже помыться не успел.
-
Несёт от него бензином, что правда, то правда.

- Да что случилось-то?
- Представляешь, эта сучка собрала шмотки и смоталась.
- Ленка?
- Да, а кто же? Блядь ревнивая!
- Подожди, Жорик, я тебе сейчас вискаря накапаю. И кура есть, сегодня грилила, только ножку отъела. Будешь?
- Нет, куру не буду, а вискаря с удовольствием.

Налила я Жорику полстакана. И себе. Стресс какой на ночь! Молча выпили, потом ещё по одной. Отходить стал Жорик, даже лицо порозовело. И плешка.
Ну вот, а теперь давай всё по порядку. Излагай.

- Ну чего рассказывать-то? Есть у меня клиентка, красивая такая, вот как эта Джессика, из фильма, она зашла в кафе ко мне кофе выпить. Ну, ты знаешь, автомат у меня с капризами, сделал ей кофе, несу к столику, и как раз свободная минутка выдалась, я к ней с минералкой подсел, трём за погоду, вот, клянусь, у меня и в мыслях нет за ней поухаживать или что. Вдруг дверь открывается, и Ленка врывается с криком – что она меня, мол, застала при блядках, и дальше орёт. Мне прямо перед клиенткой неловко стало. Хотел я её в кассовое помещение оттеснить, а она кофе схватила и даме прямо в морду плеснула. Кофе горячий, лицо обжог. Да и одёжку клиентке залил. В общем, кошмар. А Ленка съебалась, трубку не берёт, и домой идти не хочется. Как подумаю, пусто там всё, неуютно, словно мебель кто переставил.

- А ты что, домой заезжал?
- Да, заехал. А потом – сразу к тебе. Нету её, и куда делась, не знаю… И вещей её нету...
- А чего с клиенткой-то?
- Грозилась судом и всё такое, за ожог, моральный ущерб и одежду...
- Жора, не бзди. У меня адвокат хороший есть. Я тебе его визитку дам, позвонишь ему завтра, скажешь, от Анны Александровны. Он ещё ни одного процесса не проиграл. Так что расслабься, а Ленка – ну, будет день — будет пища. Подожди до завтра, может, и утрясётся. «Образуется», как говорил Облонский Стива.
- Вот, Ань, за что я тебя люблю – ты человек душевный. Ты ко мне с душой, и я тебя уважаю!
- Жора, а раз уважаешь, давай спать ложиться, мне завтра пахать с ранья. Да и тебе тоже. Тока душ прими, а то я задохнусь от твоих испарений.

Поеблись так душевно с Жориком. Нежный мужчина, выдержанный. Да и ему понравилось. Еле угомонился. Ленка его, очевидно, на сухом пайке держала. Мы теперь ещё больше друзья.

А другой мой дружочек – таксист. Ванечка. Сутки через трое, с четырёх до четырёх. Ему нравится в четыре утра, после смены, ко мне заехать. Правда, в дом не заходит, а любит в машине, чтобы я ему отсосала. Говорит, стресс снимает после смены, и спится лучше. Он мне про своих пассажиров рассказывает. Не поверите, но такие гады бывают. Я к нему – с пониманием, и он ко мне – с сочувствием. Сколько раз домой отвозил, даже не в свою смену. Привезёт, разденет, подмоет, чаю крепкого сделает, и я – как новенькая. Другие ментам отстёгивают, если их по пьянке за рулём засекут, а Ванечка – всегда выручит.

А ещё есть Павел Петрович, профессор с соседней кафедры. Он часто в командировки ездит, и последний командировочный день со мной проводит. Его тушёнка на секс не разводится. Больше внуками увлекается. Мы с ним в оперу ходим, у него абонемент сезонный, он и мне подарил. Потом в ресторан идём, ужинаем. С ним особенно интересно. Он про оперу и балет всё знает, мы с ним и на Зальцбургский фестиваль летали, и в Нью-Йорк, когда у него командировки за границу были. Правда, ебётся он немного по-старомодному, часа два подряд. Уже кончишь десять раз, а он всё ещё пыхтит. Утром, правда, побыстрее получается.


Папа всё допытывается – почему я замуж не выхожу. Папка, зачем мне замуж – когда у меня друзей вагон! Я их ни на какого мудацкого мужа не променяю. Чтоб пилил с утра до вечера и мясо жрал. То день рожденья забудет, то врёт, в глаза не смотрит.