Друзья, скажите мне, били вы когда- нибудь батюшку, в смысле, попа православного? Нет, не били? А я бил. Недавно. Но обо всём по порядку.
Не далее как вчера ездил я на рыбную охоту. Сорок километров от города и вашему взору предстает небольшой живописный пруд, уютно расположившийся между двух крохотных деревенек. Пруд небольшой, я уже говорил, но рыба в нём есть, в основном – карась. Не сказать, чтобы огромный карась, но на сковородку штуки три помещаются и, к тому же, очень вкусный. Клюёт рыбка справно, скучать не даёт. Не проходит и трёх минут, как снова забрасываешь удочку и, таким образом, наловить полведра за пару - тройку часов, как в моём случае, вполне реально. Природа, опять же, радует – берёзки обрастают листвой, травка пробивается на свет, птички щебечут, воздух чистый. Трактор в поле пашет. Смотришь на всё это и радуешься – сука лето приходит, сезон грядёт!!!
Возвращался назад с уловом и с ахуительным настроением. Километров за десять до города приспичило посрать, что тоже неплохо - люблю на природе подальнему. Принял на обочину и устремился в кусты. А город сквозь заросли как на ладони видно, раскинулся вдали лоскутным одеялом, маковки церквей блестят в лучах, бликуют. Срёшь и восхищаешься видами. Люблю свой город, к тому же есть в нём одна умопомрачительная достопримечательность – православный поп. Вернее не поп, а его увлечение. Повадился наш Гапон в небо воспарять на параплане. Облачится в рясу, прихватит с собой кадило и в полёт. Город, якобы, освящать. Вреда от такого обряда жителям ноль, да и пользы тоже. Летает себе над городом и окрестом, из рогаток по нему не пуляют, и то хорошо.
Сидел я, значит, в кустах, любовался пейзажем и вдруг слышу приближающийся звук мотора. Посмотрел на дорогу. Машин нет, пустая трасса. Сру дальше. А звук, между тем, нарастает, приближается. Нихуя не пойму, чозанах? Осмотрелся ещё раз по сторонам – никого нет. Глючит штоль? У меня такое бывало после запоев – голоса разные пиздели, коты разговаривали. Но ведь три месяца уже не пью, чозанах? Насторожился. Голову вверх поднял, твою мать. Смотрю – а в небе Гапон кружит. Низенько кружит, палкой сбить можно. И сделалось мне на душе тревожно по одной простой причине – пропеллер гапоновского дрынолёта дымит, мотор с перебоями работает - никак аварию терпит наш Икарушка. А потом и вовсе мотор стрёмно пёрнул и заглох. И уж не знаю, за какую стропу Гапон тянуть начал, но геликоптер его начал пикировать. Все, подумал я, долетался хуй елейный - сбылась мечта горожан. И хуй бы то с ним, с Гапоном, но что самое страшное, пикировать он начал на мой автомобиль. У меня машинка, конечно, не Lexus LX 570, на который Удав фетиширует, но тем не менее, крыша моего авто в списках взлётно- посадочных полос для парапланов ебланских не значится. Сифилис этот алтарный, по всей видимости, список в руках не держал, ебал он списки в руках держать. Спилотировал он свой пополёт на машинкину крышу, въебал её конкретно, пролетел ещё пару метров и в кювете притих. Всё, пиздец, аминь, подумал я, наловил карасиков! Хоть посрать успел.
Вмятина оказалась ебать- ебать. Ведра два воды в неё поместится, если не больше. Ходил я вокруг машинки, репу чесал, чозанах невезенье такое? Гайцов вызвать? А хули толку? Приедут, посмотрят, поржут. Ну их нах. Метался я морально в поисках выхода « чо делать», пока поп о себе не напомнил.
- Помогите, - донеслось из кювета, - Миряне…
Жив, значит, сотона. Ну ладно. Подошел я к нему, верней, к парашюту, откинул в сторону, достал Гапона, на ноги поставил. Смотрю на него: - он толстый, бородатый, как таких параплан носит?
- Цел? – спрашиваю.
Кивает и себя ощупывает
- Кабриолет мне хотел сделать? – показываю рукой на машинку, - Как рассчитываться будешь?
Глазки его забегали, чует свою вину. И рад бы возместить, но видно жабёнка поповская заквакала. Отпусти меня, - говорит, - сын мой, с миром, да воздастся тебе по делам твоим праведным и тд и тп. В гости звал в церковь свою, мол, матушка его супчика горохового с петушком сварит, ога.
- Нет уж – отвечаю, - Пердеть и кукарекать после супчика вы с матушкой одни будете. Ты мне лавэ отдашь. Ферштейн?
- Отпусти меня, сын мой, - посмотрел он на меня виновато и добавил, - с миром, а? Супчик гороховый… матушка… с петушком.
***
Въебал я ему первый раз в образ не сильно. Я еще подумать успел, отпущу не с миром, так с войной. Он мне, чертоган в рясе, полчаса мозги гороховым супцом промывал. Вы бы тоже не сдержались. Потом удары набирали силу и одновременно расширяласась площадь их попаданий, так что борода тряслась. Потом я перестал его бить. Поп упал и мне показалось, что он умер, но я ошибся. Гапон просто притворялся мёртвым, надо сказать, умело притворялся. Потом я взял из машины нож и обрезал на пополёте все стропы. Затем позвонил в скорую, мол, авиакатастрофа, высылайте всех. Гапон, между тем, продолжал притворяться. Мне, в конце концов, этот цирк надоел, я сел в машинку, головой упёрся в потолок и уехал.
Я – человек, скорей всего, верующий, но церковь всегда считал апофеозом безбожества, а батюшек – хитрыми чертями. Грех это, бить попов, или не грех судить не мне, равно как и не вам. Беспокоят только машинкина крыша и мировой финансовый кризис, починка которой зависит от последнего, ибо в карманах сейчас не густо. А караси вкусные, бля буду. Всем удачи!
Главная