Здесь и сейчас или там и никогда

Здравствуйте. Я хочу рассказать вам историю своей любви. Она очень не обычная эта моя любовь. Она в прошлом. Она и ни была никогда. Её не было по-настоящему. Её не было здесь. Но я её не придумал… Да и я, собственно, тоже в прошлом. Потому что умер. Я никогда не жил. Меня нет, понимаете. И никогда не было… Я чей-то больной плод…

Но обо всём по порядку.

Меня зовут Константин. Мне тридцать пять и у меня ничего нет. Представляете? За тридцать пять лет своей жизни я абсолютно ничего не нажил. Про таких говорят обычно: «У него как у латыша – буй да душа». Помимо души у меня ещё есть парк престижных автомобилей, дача с бассейном и двухэтажным доминой, в котором мы жили обычно летом с семьёй, у меня есть 4-х комнатный пентхаус с двумя (!) туалетами и джакузи, ещё я дорого и со вкусом одеваюсь и ни одно здание в городе не будет строиться без моего на то согласия. А как вы хотели иначе? Я – руководитель крупной строительной фирмы. Ещё у меня есть стерва-жена и избалованный трёхлетний упырь – мой сын. Жену зовут Светлана и у неё блестящее юридическое образование – годы учёбы не прошли даром. Сына зовут Иннокентий и у него синдром Дауна. Представляете, Иннокентий? Вы только вдумайтесь в ЭТО! Ин-но-кен-тий! Какими надо обладать мозгами, чтоб назвать сына, моего сына, таким ублюдским именем? Это подарок жены. Её выдумка. Она назвала сына так, как хотела. Хоть мы и созванивались с ней после родов. Решили даже вместе назвать его Владимиром. Но потом жена сделала всё по своему и записала его Иннокентием. Дура. Испортила всю жизнь ребёнку. Да и какая у него может быть жизнь? Это не жизнь…

Со Светланой мы вместе уже пять лет. Когда её выдали за меня, я не знал, что мне делать – радоваться или горевать, повеситься или утопиться. У нас брак по расчёту. Потому что через родственную связь её отцу будет легче выписывать акты о пожарном состоянии тех новых зданий, что я построю. Для меня это выгодно. Он у неё – пожарный инспектор. Потому что через родственную связь моему отцу будет проще моментально ввозить в новёхонькие гипер- и супермега- магазины свои просроченные продукты и конфискат бытовой аппаратуры, одежду всех известных марок, бережно созданную руками китайских рабочих. Он у меня высокий чин в таможне.

Так мы и жили. Я строил ветхие здания, потому что экономил на строительных материалах. Всё держалось на соплях и честном слове. Но это не главное. Главное – это качественная и красивая отделка снаружи. Она отвлекает глаз. Люди верят, понимаете? Пипл хавает! Он готов сожрать всё. Люди верят, что противопожарная система идеальна. В тех продуктах на прилавках действительно нет консерванотов, а если на костюме написано MaxMara, значит, так оно и есть. Видите, как всё прекрасно. Наша семья – и мы и родители, занимаемся тем, что продаём людям говно. Самое настоящее говно, упакованное в хорошую обёртку! И доходы наши огромны…

Со Светланой мы скорее партнёры по бизнесу, чем супруги. Так было выгодно. И мы смирились. А там, быть может, и слюбится. Но оно не слюбилось. И не стерпелось. После рождения Кешы мы часто ссорились. Я обвинял её в том, что она не может родить нормального ребёнка, а она, в свою очередь, утверждала, что причина вовсе не в ней, а это моё семя неполноценно. После прохождения тщательного медицинского обследования мы загнали себя в тупик. Заключение врачей повергло нас в шок. Мы здоровы. Оба. И я и Светлана. Мы – абсолютно здоровые физически люди. Понимаете? Кеша рассчитался собой за наши грязные дела и чистый бизнес…

Однажды, во время открытия очередного гипермаркета, последний просто сложился как карточный домик, похоронив под собой сотни людей. Блядские люди! Блядь! Блядь! Лучше бы он сгорел к ебеням! Лучше бы блядские люди сгорели в нём заживо – так бы хоть посадили не меня, а её отца. Лучше бы блядские люди отравились на буй аргентинской говядиной – так бы хоть посадили не меня, а моего отца. Но блядские люди не сгорели и не отравились. Блядских людей раздавило, как червей, под тоннами строительного мусора, из которого и был выстроен этот гипермаркет. Теперь должны посадить меня. Но меня не посадят… Потому, что по документам я уже абсолютно другой человек, а управляющий тем самым СМУ, трагически погиб в автокатастрофе, как раз в день открытия! Так торопился, бедный, на открытие, что выехал на встречную полосу и угодил под огромный самосвал. Машину разбившегося буквально отдирали от кабины самосвала. Хоронили в закрытом гробу. Без свидетелей. Практически без свидетелей. Были только те, кто были и кто должен быть. И больше никого. Зато заголовки газет пестрели потом «Кто ответит за смерть сотен людей в центре города?», «Виновник трагедии будет вертеться в гробу!» «Хозяин фирмы-убийцы ушёл от ответственности!» и прочая лабуда на угоду публике…

А что же родственники погибших? С ними всё просто. До боли просто. До их боли. Им выплатили денежную компенсацию от средств строительной фирмы и дали по однокомнатной убогой квартирке в моих же домах. Ещё их будут кормить в течение пяти лет на сумму в тысячу рублей в месяц. Кормить их будут, естественно, тем самым просроченным говном в красивой обёртке. И всё…

Вы спросите, почему же меня не существовало, ведь всё это реально? Да, вы правы. Всё это, чистейшая правда! И это моя жизнь! У каждого своя жизнь, а у меня такая. Но ведь я хотел Вам рассказать о любви. Верно. Это моя жизнь здесь. Здесь и сейчас. В ней нет любви, Вы заметили? Ей просто не хватило места.

Но у меня есть любовница. У каждого состоятельного мужика есть любовница. Состояние самца оценивается не финансовыми влияниями в мировую экономику. Состояние самца оценивается в количестве любовниц. И тот богаче, кому под силу содержать большую армию любовниц! Мне под силу. Мне всё под силу. Но… любовница у меня одна. Мне хватает её. Она мне как жена. Настоящая жена, а не та стерва-пила Светка что ныне является якобы вдовой. Что же я говорю. Всё не так. Всё совершенно не так. Я хотел бы, чтоб моей женой была любовница. Вот. Пожалуй так. В общих чертах… И ни слова о любви.

Я познакомился с ней около года назад. Помню, ввалился с друзьями в студенческое дешёвое кафе, изрядно подвыпивши. Мы только защитили свои дипломы и перед всеми нами открывалась новая и загадочная жизнь: жизнь взрослого человека. Теперь нам предстояло самим обустраивать своё светлое завтра. Мы были рады. Трепет от предстоящей свободы переполнял нас. Мы чувствовали некое единение. Мы были как один организм. Мы – братство!

Наше братство сидело и выпивало. Мы много шумели и фантазировали, как и кем быть дальше, а она тихо сидела за последним столиком, пила ананасовый сок и читала журнал. Я не сразу заметил её, потому как был пьян. Потом друзья стали коситься в её сторону по очереди. А я, а я спал. Спал, опрокинув своё недолицо на грязный обшарпанный стол. Они сидели, разговаривали и смотрели на неё, она мило одаривала всех и каждого улыбкой, слегка оголяя свои белоснежные зубки. А я спал, уткнувшись, и мычал, какие все козлы. Потом друзья-собутыльники засобирались, потому как деньги кончились а хотелось ещё. Они растормошили меня. Я с заспанными глазами и взъерошенной шевелюрой сидел и сливал остатки пива со всех бокалов в свой, пока друзья, стоя у кассы, выгребали из карманов последнюю мелочь, чтоб рассчитаться…

И тут я увидел её. Такую маленькую и хорошенькую. Такую скромную и чертовски красивую. Она улыбнулась мне и стыдливо углубилась в чтение. Её улыбку я расценил как однозначный призыв к действию, подошёл и присел к ней.

- Привет!

Она недолго оторвалась от чтения, перевела на мою мятую физиономию свои голубенькие глазки и обронила:

- Привет.

Вот и всё. Есть контакт!

- Что читаешь? - спросил я.

Девонька медленно подняла глаза и сфокусировала их на мне полностью. Как прекрасны гладкие чёрточки её личика. Как плавно двигается упругая грудь в такт дыханию. Как прекрасны белокурые локоны. Пушистые реснички порхают как бабочки. Не слышно, но изумительно. Развязав бантик своих губ, она произнесла ангельским голосом:

- Современная педагогика. Я – будущий учитель младших классов. А вам, собственно, что от меня нужно?

Вполне нормальный ответ. А что мне нужно? Не знаю.

- А я, собственно, хотел записать циферки вашего телефона, потому как у нас в школе как раз нехватка кадров.

Не ожидая такого ответа от меня, девушка долго хлопала своими ресницами-бабочками и, засмеялась. Её смех был чист и звонок. Как у ребёнка.

- Я не даю номера своего телефона малознакомым людям. Но, поскольку мы с Вами коллеги, я сделаю исключение. Я возьму Ваш номер телефона и, если более подходящих для меня мест работы я найти не смогу, то с удовольствием позвоню Вам! Кстати, меня зовут Евгения.

Я попросил у неё ручку и написал на долбанном журнале про современную педагогику своё имя и контактный телефон. Пожелал всего доброго и, на шатающихся ногах, вышел прочь. Вышел к друзьям, чтобы приобщиться и проникнуться их проблемами…

Вы спросите меня, что за чушь? Что за бред? Это не бред. С Евгенией я познакомился около года назад… во сне. С тех пор Евгения засела в моих снах. Мы поженились и у нас растёт лапушка-дочка. У меня есть всё! Я счастлив. Я по-настоящему счастлив! Мы живём с ней на съёмной квартире от зарплаты до зарплаты. Я по уши в долгах. По самое не балуйся. По самое не хочу. Женя работает учительницей, ей мало платят. Я работаю таксистом. Не удалось устроиться по специальности. Да и хрен с ней, со специальностью. Зато у меня любящая жена и лапушка-дочка. И не важно, что у нас не хватает средств на поездку на море. Я обещаю, я клянусь перед Богом, что однажды мы побываем на нём. И Женя знает об этом. Она догадывается. Потому что я не могу ей лгать. Я сделаю для неё всё и даже больше. Она – моя жизнь. Я в ответе за неё и за дочу…

Сны стали для меня бегством от реальности. Там у меня есть всё. Мне не надо много. Я рад тому, что имею.

Это и есть моя любовь. Искренняя. На всю жизнь. А здесь? А что здесь? Здесь у меня жена-вдова Светлана-стерва и сын, даунёнок Иннокентий. И у меня ничего нет, если не считать того, что уже было и есть… Оно никуда не денется. Оно навсегда со мной…