Женщина посмотрела на меня сначала через линзы, потом поверх них:
- И?
- В общем там... Извините... Главного героя зовут Толик, ну он клёвый был конечно, но потом он сдох.
- Погиб?
- Ну да, на машине он ехал куда-то и в столб въебался, - от того, что сболтнул лишнего, я опять деланно кашлянул, - извините.

Библиотекарь вновь сравнила картинку, полученную при помощи отшлифованного стекла, и без оного:
- Вы знаете, есть такая книга, - она задумчиво покусывала карандаш, - Главный герой там действительно погибает, но не на машине, хотя и не без помощи транспортного средства.
- Минуточку?
- Не перебивайте, подождите, - она встала, и оттопырила свою суховатую, на мой взгляд, попку. Прошла к стеллажам, уверенным движением достала книгу с полки, открыла, пробежала глазами по странице, - кажется эта...



- Про Толика?
- Почти, - она задумалась, - но, самое главное, как вы и хотели! Главный герой гибнет под поездом.
- Толик?
- Ну не совсем.
- Не совсем Толик что-ли?
- Даже более чем...

Я переступил с ноги на ногу:
- Скажите, а он перед этим болел?
- Кто?
- Ну, этот, как его, - я опять засмущался, что выражалось в покашливании, - Толик этот.
- Понимаете, иногда душевные переживания, гораздо сильнее физических.
- Во-во! - я довольно потер руки, - Переживал он?
- Кто?
- Толик!
- Я забыла Вам сказать, его не Толик звали, - женщина замялась, - скорее Анна...

Я уставился на женщину и в волнении спросил:
- Пидарас?
- Кто? Толстой? - удивленно уточнила библиотекарь, и растерянно поставила книгу на полку.

Бородатый дядька со стены класса русского языка и литературы с представителями современной эстрады никак не вязался и я замолчал. Не надолго правда:
- Подождите, Вы сказали там про поезд.
- Да, но...
- А фонарь был там?
- Я не совсем понимаю Вас, честно.
- Ну... там... фонарь любил электричку короче, а потом рельса как это узнала, как пиздык!
- Что?
- Лопнула что! Тыдыщь! И наглухо!
- И?
- Всем пиздец пришел, даже фонарь поменяли на лампу, или как-то так... Там еще начальник пришел и матом смешно ругался.

Библиотекарь в растерянности пробормотала:
- Точно не Толстой.
- И даже не Толик, это вообще другая как бы книжка. Вспомнил! Там еще девка была чудная.
- А это уже интереснее. Так что там героиня?
- Она там с пергидролью лишканула, потом в парике пошла.
- Куда?
- Вы правда хотите это знать?
- Конечно.
- Извините тогда, но она...
- Ну смелее...
- Ебацца!

В повисшей, как эякулированный хуй, паузе надо было что-то говорить и меня понесло:
- В общем и её выебли и парик ейный. Зверёк, сука.
- А какого цвета он был?
- Зверёк?
- Нет, что Вы, парик, - она опять достала книгу, - так, так, пудель и девочка с неестественными волосами. Точно не голубой?
- Кто? Толстой что-ли?
- Действительно Толстой, но другой.
- И не Толик, разумеется, - печально продолжил я.

- Даже не знаю как Вам и помочь, - библиотекарь села в кресло.
- Про икру наверное и смысла нет искать.
- Подождите, я кажется знаю - "Красное и черное"? Стендаль?
- Хуяль. Про кабачковую икру. Два дебила там намазали себе один жеппу, другой не жеппу.
- Пидарасы? - женщина в ужасе посмотрела на меня.
- Вы что! Они маленькие были еще, - успокоил я ее, - в пионерском лагере дело было...
- И одного Толик звали?

***

- Молодой человек... Я к вам, к вам обращаюсь, - миловидная девушка толкала меня в плечо.
- Да-да?
- Вы не могли бы читать про себя? Те два олигофрена, которым эта хуета еще как-то нравилась, вышли на предыдущей станции.

Я обвел глазами пустой вагон метро:
- Про себя, говорите? - я перелистнул пару страниц, - про меня здесь нет, есть про нас. Вот, например: "Подслушанные диалоги."

Я сделал артистичную паузу, и с выражением прочитал:
- Вы не могли бы пососать мне хуй?