Однажды папа взял меня, брательника Пашку и Алису, сеструху маю, в Питер. Мы сели на поезд и паехали. Папа сразу напился пива и уснул. Когда он захрапел мы с Алиской пошли пакурить, вытащив из папиной пачки две сигареты "Честерфильд". В тамбуре стаяли какие-то ребята маего возраста. Они начали предлагать маей сестре паибаться, но я пасматрел на них недобрым взглядом и те отстали. Когда мы вернулись в купе, то увидели, что Пашка пьёт недапитае папино пиво. Я забрал у него бутылку и дал фофана, а Алиска атругала, потому что Пашке всего восемь лет и ему нельзя бухать. Пашка всегда нас слушается, потому что баится пиздюлей. Мы легли спать, а когда праснулись, поезд уже приехал в Питербурк.
Первым делом мы решили сходить в Эрмитаж. Папа сказал, что там пизато. Он был там очень давно, ещё когда училса в школе, поэтому мы долго искали Эрмитаж, пока какая-то тётка не подсказала куда идти. Папа вежливо поблагадарил её и ласково потрепал за правый сасок. Я сделал вид, что ничо не заметил, но придержал через карман вставший буй. И мы пошли по улицам в нужную сторану. Мы во все глаза смотрели вакруг. Было очень много красивых домов. А ещё я заметил, что здесь много пизатых девчонак. Наконец, добрались до Эрмитажа. Там была охуенная очередь и папа сказал:
- Давайте сначала сходим поесть.
Мы заняли очередь и пошли искать, где можно пахавать. Вокруг Эрмитажа ничо не продавали, поэтому пришлось идти на Невский проспект. Там мы нашли нормальное кафе. Папа купил всем по шаверме, и мы стали есть. Мы с папой ели аккуратно, а Пашка с Алиской - как свиньи. Я смотрел на свою сестру. У ней с губ на падбародак стекал белый соус и было очень пахоже, что это сперма. Сестра заметила, как я сматрю на ниё и сказала:
- Я не буду это есть. Невкусно.
- Ешь! - сказал папа. - Восемьдесят рублей стоит, не выбрасывать же!
- Давай мне! - говорю. - Я схаваю.
Сестра отдала свою шаверму, я положил её в кулёчек, и мы пошли в Эрмитаж. Когда мы пришли, то увидели, что человек за которым мы занимали уже зашёл внутрь. Папа начал орать на всех, чтобы нас пустили без очереди. Все тоже принялись орать, но нас всё таки пропустили, потому что папа мог их отпиздить, и люди понимали это. С нас взяли по сотке, мы зашли и принялись рассматривать всякие картины, скульптуры и разные драгоценные хуёвинки. Я достал шаверму и начал есть её. Тётки-сматрительницы косились на меня неадобрительно, но ничо не гаварили, потому что ел я аккуратно. А вообще Эрмитаж очень бальшой. Мы шли по нему, шли, а он всё не кончался. Ещё там было много картин с голыми тёлками. Один раз мы остановились возле гигантской картины. Там была нарисована какая-то баба у ней были ахуенные сиськи и даже видно пизду! Много народу толпилось возле этай картины и с понтом дела обсуждали, как это всё ахуенно нарисовано. А на самом деле, просто смотрели на дойки и манду. У меня снова встал мой буй. Я решил падрачить, но потом опомнился, потому что драчить в Эрмитаже это очень некультурно.
Вскоре мне захотелось срать. Я почувствовал, что проклятая шаверма пробралась по моим кишкам и теперь давит на крепко запертое очко. Давление всё услиливалось, и я уже не мог думать ни о чём кроме сранья. Я глядел по всем сторонам в поисках туалета. Но его не было. Наконец, я увидел какую-то штору и падумал, что за ней можно нормально пасрать, а потом ею же вытереть жопу, потому что бумаги у меня не было. Я осторожно заглянул за штору и буквально ахуел. Там сидела старая бабка и срала. Она посмотрела на меня дикими от натуги глазами и выдавила на мрамор очередную лечинку. Я задёрнул штору и побежал даганять своих. Говно уже совсем подпирало, поэтому я придерживал жопу ладошкай. От безвыходнасти сваего положения, я подбежал к экскурсаводу и прямо спросил:
- Здесь есть туалет???
- Разумеется, - дама средних годков смерила взглядом мою перекошенную фигуру. - До конца коридора, а потом сразу направо...
- Спасибо! - крикнул я.
Я прибежал в туалет. Там тоже было пизато. Всё в стиле васемнадцатого века. И табличка: "Здесь срала Екатерина II". Мне было побуй. Я снял штаны, сел на унитаз и с удовольствием прасрался. Когда я закончил срать, то вытер жопу туалетной бумажкой, надел штаны и смыл всё гавно. Мне стало очень легко и весело. Теперь я мог до вечера спокойно рассматривать произведения искусства.
Вот так вот я посрал в Эрмитаже.
Главная