Спасти Шурика
На морозе пить можно бесконечно много, поэтому мы пили постоянно. Алкоголь не грел, он притуплял рецепторы, и нам казалось, что тепло.
Утром торговали в Губкине, я продал пару из двух левых ботинок, ещё и разных размеров такому же пьяному покупателю, и обнаружив сей факт, втюхал ещё одному алкашу по дешёвке вторую такую же пару и быстренько собрав баулы вернулся в Оскол на старый добрый «болгарский» рынок. Через час подтянулись остальные, сказали, что меня искали какие-то хмыри, хотели побить. А мне плевать, я уже далеко.
Встречу решили обмыть. Сеньор Помидор – двухметровый гигант с вечно красной рожей, за что и получил такую кличку, извлёк из сумки очередную литрушку спирта «Ройял». Из всего изобилия бодяги с красивыми этикетками это пойло ещё можно было пить. Чтобы перебить душок ацетона, разбавляли апельсиновым напитком местного разлива ядовито-оранжевого цвета.
Вздрогнули, заговорили по душам, иногда отвлекаясь на надоедливых покупателей. На второй бутылке Помидор пересчитал нас мутным взглядом и промычал:
- Кого-то не хватает. И уже давно.
- Проведём перекличку, - предложил я.
Перекличка ничего не дала. Все присутствовавшие были на месте, кого не хватало, так и не выяснили. Расстроившись, налили ещё по одной. Любая закуска на двадцатипятиградусном морозе промерзала насквозь, поэтому в основном занюхивали рукавами и курили.
- Шурик, а ну, угости блатными… - сказал Виталик, выбросив очередную пустую пачку сигарет.
А в ответ тишина.
- А где Шурик? – вопрос повис в морозном воздухе.
Где Шурик, никто не знал.
- Наверное, поссать пошёл.
- И примёрз.
- Может, менты загребли?
- Или спит в сугробе? – версий было много, но никто не рвался на поиски, поэтому в экспедицию отправился я. Шатало меня уже изрядно, глаза затуманивали пары спирта, но я ещё был в кондиции.
На проходе между рядами увидел рыночного мента.
- Привет, - говорю ему, тщетно пытаясь скрывать своё состояние. – А вы тут товарища не забирали.. ик.. Шурика… ушёл час назад… ик… или два… и с концами.
- Лысого такого? Из Харькова?
Киваю, потому что говорить сложно.
- В вытрезвителе.
- На фига?
- Да просто, пьяный был.
- Ясно, - делаю максимально трезвый вид и ретируюсь.
На совете племени, выпив ещё, решили идти отмазывать Шурика. Беру для верности с собой даму, Таньку, не менее косую, чем все остальные.
- С девушкой не тронут. – убеждают меня, и налив на удачу, отправляют нас в тыл врага.
Вытрезвитель в двух кварталах от рынка, уже темнеет, метёт снег, рожу щиплет мороз, но мы усердно пробираемся сквозь непогоду и выходим к двухэтажному скромному домику с двумя чахлыми ёлками у входа и с гербом на вывеске. Не раздумывая, открываем дверь и входим внутрь.
На морозе можно пить бесконечно много, но стоит попасть в тепло, алкоголь в крови моментально закипает, бродит, забивает все поры, проникает в каждую клеточку мозга, и ещё минуту назад более-менее трезвый человек превращается в полное говно.
В приёмной сидит симпатичная женщина в белоснежном халате. Кафель, стерильность, обстановка напоминает морг.
«Сдаваться пришли. Сами » - неотвязно душит мысль.
- А нам нуууужн грждннн дваыпроко. – пытается сложить звуки в слова Таня. Я смотрю на неё с ужасом. Она еле стоит на ногах. Взгляд блуждает, губы напряжённо выговаривают абракадабру.
Писец. Беру инициативу. Сам чувствую, что долго не протяну, но пока ещё держусь.
- Давыденко у вас? – спрашиваю.
Тётка совершенно не обращает внимания на то, что мы вафли.
- Сейчас посмотрю, кажется был.- листает журнал. – Александр Давыденко? Есть такой.
- Амжнно егооо збрть, - предательски бормочет Танька.
- А можно его забрать? – перевожу.
Заходят два мента, недолго рассматривают нас. Вот и всё. Но нет, они скрываются за дверью, ничего не говоря.
- Сейчас посмотрю. – опять смотрит записи. - Нет, только через два часа. Положено, чтобы человек пробыл у нас не менее четырёх часов.
- Нупжлстттааа, - хочется врезать Таньке, чтобы не тратила сил на разговоры, а просто пыталась стоять на ногах.
- Хорошо, мы зайдём, только можно у него ключи забрать?
Голова кружится, пол под ногами штормит, из последних сил держу себя в руках.
- Давыденко, - кричит куда-то в тёмный проём коридора тётка.
Шурик появляется через несколько минут, трезвый как скотина. Совсем трезвый. С радостью замечает нас, потом видит наше состояние и тихо хренет. Он думает, что нас тоже загребли и теперь ему будет не так скучно. Но я говорю ему:
- Ключи, быстрее.
- У меня их отобрали.
Тётка роется где-то на полке и протягивает нам ключи от гостиничного номера.
Хватаю ключи, хватаю Таньку и вырываюсь на улицу в целебную и живительную зиму. На полусогнутых отходим метров на пятьдесят от вытрезвителя и Танька, полностью изнеможенная, падает в сугроб. Я пытаюсь поставить её на ноги, но сам падаю рядом. Тошнота нарастает и меня рвёт прямо на белоснежные простыни февраля. Рвёт оранжевым.
«Капец, желчь пошла» - меня охватывает ужас, я представляю, как из моего рта рвотными толчками выливается растворённая в спирте печень. Пахнет желудочным соком и апельсинами. Меня отпускает, я вспоминаю, чем мы разбавляли спирт. Слава богу, ещё поживу, ещё побухаю.
- Таня, вставай, - растираю ей снегом лицо. Она матерится, но приходит в себя.
Мимо проходит патруль, не обращая на нас никакого внимания, так как мы уже на ногах и стоим в обнимку, ибо поодиночке нам не выстоять. Сладкая парочка.
Немного придя в себя, идём в магазин, покупаем два пузыря, ножки Буша, у которых были чёрные кости и мясо пахло химией, но в то время это был деликатес. Иноземные продукты, ёпт, и готовилось пять минут, а не два часа, как наши патриотические синие птицы. Покупаем ещё что-то на закусь, смотрим на часы – можно уже идти за Шуриком.
Его выпускают с почётом, он гордо платит штраф и за услуги вытрезвителя и мы выходим на улицу. За углом Шурик откручивает башку бутылке и мы тут же выпиваем её с горла на троих.
- Я столько был трезвым, - жалуется Шурик, - такой шок для организма. Ну, что, продолжим наш банкет?
И мы направляемся в гостиницу, чтобы опять упиться и уснуть на жутких койках с рыжими матрасами и таким же рыжим бельём. А утром встретить новый день, новые ощущения и новые напитки.
О шахментах
Вот вы говорите: милиция, милиция… Да вы просто хорошей милиции не видели!
И, уж точно, в наш шахматный клуб МВД не заглядывали!
Вот возьмите, например, нашего майора Свисткова, мастера спорта. Он ведь трижды спасал!... честь города в межобластных соревнованиях. Милейшей души человек. Когда пешку до последней линии доводит, никогда ее в ферзя не превращает. Так и оставляет пешкой. Потому что очень добрый, и силой пользоваться не привык.
А подполковник Ребров! Ферзя всегда только на одну клеточку двигает, не дальше. Причем очень осторожно. А когда шах объявляет, всегда долго-долго извиняется. Ни по чем не скажешь, что он накануне трех опаснейших преступников убил дубинкой. В родном своем отделении.
Еще полковник Ребров - большой охотник до музицирования. И слоников шахматных у себя на пианино выставил. "Правда, - говорит, - за день так кулаками намахаешься, что руки вечером только на шансон способны". А шансон - разве не музыка? Наша любимая музыка!
А майор Палкин! Когда в шахматы играет, на кнопку часов никогда не нажимает. Вот в его личное время партия всё и идет. Потому что тоже добрый он, Палкин. И ведь даже не подумаешь, что в это воскресенье он разогнал банду опасных преступников, пытавшихся собраться на митинг у мэрии.
Я ему говорю как-то: "Палкин, добрый ты! Я бы на твоем месте ладью-то чужую побил". А он возьмет ту ладью, прижмется к ней щекой и отвечает: "Да как же я могу побить фигуру, сделанную из русской березоньки, фигуру с таким красивым русским названием "ладья"? Я лучше ее на доске оставлю, а побью завтра на работе какого-нибудь негодяя! Накоплю в шахматном клубе побольше злости, побольше агрессии, а спуску им здесь не дам, на хулиганов всё выплесну".
А вот полковник Печенкин перед тем, как ход сделать, обязательно бархоточкой клетку, на которую фигуру ставить собирается, протрет. И у соперника всегда поинтересуется: "Куда вы фигуру свою ставить собираетесь?" И тоже эту клетку бархоточкой протрет. Любовь к клеткам у него колоссальная. И не скажешь, что буквально сегодня полковник участвовал в захвате завода, который какие-то проходимцы-рабочие объявили своей собственностью.
Или вот есть у нас майор Сердюк. Первым ход никогда не сделает - белыми он играет или черными. "Нас, русских, - говорит, - не трогай, и мы никого не трогаем". И рассказал случай, как утром какая-то сволочь ему дорогу не уступила, когда он по встречной ехал... Ну, он, конечно, не вытерпел. Да и сколько можно терпеть, как над нами измываются?..
А старлей Утюгов - всегда улыбчив, всегда наутюжен, строен, подтянут. Ни за что не скажешь, что милиционер. И с фигурами разговаривает. Каждой пешке он имя дал. "А сгоняй-ка, Макар Егорыч, - говорит он, - на g7 и проверь как там деланьки у наших…. Вот ведь понятливый ты, пешка Макарушка, не то что эти чурки - все на одно лицо и тупые; говорю ему: мой машину, чурбан, а он не понимает…"
А генерал Пряхин - интеллигент в седьмом поколении. Его прадед еще царскую семью расстреливал. Никогда не играет конем. Потому что все знают, какой буквой конь ходит. Если уж возникнет ну острейшая необходимость конем сходить, то попросит своего адъютанта, капитана Почкина, это сделать. Тот вскочит со своего места, а он обычно в углу клуба начальника поджидает, подойдет строевым шагом, выполнит приказ, доложит начальству и снова на место свое, чеканя шаг, уйдет. А ведь сегодня утром они оба жизнью рисковали, подкидывая наркотики одному барыге.
А майор Носков очень уважительно относится к королям, никогда не матует. "Если бы все так уважительно, как я, - говорит майор Носков, - относились к королям, глядишь, и революций у нас не было бы, жили бы все в огромной Российской империи". Короля он на измор берет, вечным шахом. Мы все утром пожали руки майору Носкову - у него скончались от голода в КПЗ двое задержанных. Вот ведь эти задержанные какие бессовестные: вваливаются голодными в КПЗ, а честные милиционеры потом из-за них страдают!
А гаишник капитан Пяткин никогда не останавливает машины, в которых лежит шахматная доска. Хоть водитель в доске атомную бомбу провози, хоть лицо его на всех ориентировках напечатано. Пяткин считает, что игрок в шахматы преступником быть не может. И весь наш шахматный клуб "Удар" тому подтверждение.
Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Просим Вас зарегистрироваться, либо войти на сайт под своим именем.
Главная
487-107-816
