На посошок

А начинается все безобидно.
С пузатого стакана, приятно холодящего ладонь – виски цвета горелого меда, тихое звяканье тающих кусочков льда о бортики. Ты в костюме, галстук слегка ослаблен – не так, однако ж, чтобы выдать в тебе анархиста.
Виски немного вяжет язык. Ты погружаешься в приятную теплоту. Смотришь по сторонам, отмечая массу красивых девушек. У тебя есть, что им сказать, и сегодня ты уверен в своем обаянии абсолютно. Нет робости первой фразы – речь льется непринужденно и споро, ты остришь, вытягивая края губ в усталую улыбку. Ты живешь публичной жизнью. Ты узнаваемая фигура – на вечеринках, коктейль-пати, презентациях, премьерах ты начинаешь узнавать своих – не зная их имени, занятий, характера, ты все равно слегка киваешь, встречаясь с ними взглядом, а то и обмениваешься парой-тройкой фраз – да, в этот раз скучновато, посмотрим, что дальше будет, смотри – этот, как его (двухсекундное замешательство со сморщенным лбом), Пельш пошел.
А утром ты просыпаешься на неразложенном диване, в трусах, рубашке и носках. Смятые брюки валяются на полу, рядом – полная окурков пепельница. Пиджак калекой-инвалидом криво висит на стуле. Ты с ужасом смотришь на часы – через полчаса нужно быть на работе. Моментально приводишь себя в порядок – визин в глаза, бритье, скраб, фен, забрасываешь внутрь шипящий пузырьками стакан Алка-Зельцера.
Вечером, на другой презентации, ты позволяешь себе еще один стаканчик виски – просто чтобы ушло давящее похмелье. Ведь в этот раз ты контролируешь себя. Так как вчера не получится, максимум две выпивки. Ну, три…

Тайная история одной отставки

- Скучно-то как, господи, - зевнул премьер.
Сечин поднял тяжелую голову. Над белой простыней – распаренная красная морда.
- Ну, хочешь, телок закажем. Каких-нибудь.
- Мне мурену обещали привезти, не везут.
- Что это – мурена?
- Я хрен знает, вроде рыба. Во всяком случае, мурены у меня еще не было. Хоть какое-то развлечение. Вроде она током бьется. Бодрит.
- Ну, давай опять поспорим на что-нибудь.
- На что?
- Спорим, ну, например, - Сечин задумался. Взгляд его упал на газету, укрывавшую стол. Из-под остатков воблы на Игоря Ивановича смотрел мэр Москвы, и улыбался как-то чрезмерно добро.
- Спорим, Димону твоему слабо Лужкова снять.
- Димон у меня пацан, - обиделся Путин. – Головастый. У него какой-то твитырь есть, он им губернаторов пугает. Типа из Америки привез. Какой-то Жопс подарил. Одни пидарасы в Америке этой, такую страну просрали.
- На ящик пива. Три недели сроку, - завелся Сечин.
- «Балтики»?

Зона турбулентности

Самолет мелко завибрировал, в иллюминатор было видно, что и крылья у него дрожали, как руки алкоголика в треморе. Пассажиры начали тревожно переглядываться. А самолет вдруг резко накренился и стал терять высоту.
- Падаем! – прошептала Марина.
И хотя стюардесса запоздало, но все же сообщила, что самолет попал в турбулентную зону и всем надо просто пристегнуться и пережить всего несколько неприятных минут, ее никто уже не слушал. Народ-то уже привык к тому, что воздушные суда, большие и маленькие, почти каждый день где-нибудь да падают. А вот сегодня очередь, видимо, дошла и до них.
Марина вопила уже во весь голос:
- Боже мой, мы сейчас упадем!
Ее муж Андрей, и сам трясущийся от страха, попытался как-то успокоить Марину, отвлечь ее от ужасных мыслей. И не нашел ничего лучшего, как обнять и сказать проникновенно:
- Раз уж такое дело, давай простимся, милая!
- А-а-а! - заголосила Марина. – Я не хочу умирать!
- Не бойся, это не страшно совсем, - убеждал ее Андрей. – Хлоп – и все! Никто ничего и не почувствует.
- Правда? – притихла Марина. – Ты откуда знаешь? Ты что, уже падал? Без меня? Когда это было?
- Давно, - неопределенно махнул рукой Андрей. – В армии еще.

СССР глазами очевидца

В СССР была очень вкусная и здоровая пища. Люди довольно часто лакомились деликатесными продуктами – зернистой и паюсной черной икрой, майонезом, зеленым горошком в баночках. Очень популярна была колбаса, особенно сортов "по 2-20" и "Любительская", которая стоила 2-90 за кг. В некоторых городах, правда, в магазинах колбасы никогда не было, потому что вместо нее на прилавках совершенно свободно стояла морская капуста. Но население легко выходило из этого положения, посещая так называемые "колбасные электрички". В этих поездах была организована продажа колбасы, правда, часто надо было отстоять в электричке очередь с утра.

Если каких-то продуктов не было в магазинах, то люди были вынуждены находить их в своих холодильниках. Самым лучшим в мире холодильником был холодильник ЗИЛ, он превосходил по всем параметрам Мерседес. У партийной элиты, так называмых аппаратчиков, ЗИЛы были только черного цвета.

Холодильники в советское время стояли на кухнях. На кухнях рассказывали анекдоты о руководителях страны, читали между строк газеты и впоследствии развалили СССР. Туда же приносили запрещенных авторов - Солженицына, Фрейда, Луку Мудищева. Читать эти книги можно было только на кухне и по ночам, потому что иначе можно было попасть под расстрел, как это случилось, например, с поэтом Бродским, который был оформлен тунеядцем (в СССР для борьбы с бюрократизмом часто реальная должность не соответствовала оформленной по документам). Бродский посмертно был награжден Нобелевской премией матерым антисоветчиком Бжезинским.

А вот про пароли

Как грамотно и умно сделать пароль, чтобы ни-ни,
Мне сразу несколько анекдотов в голову влезают, я их раскажу, торопиться-то некуда. Если вас уж поломать сильно захотят - то, сам знаешь, скорость перебора паролей опеределяется температурой паяльника в жопе - тут, прямо скажем, хитрить сложно. Для затравки анекдот раз:

Программер товарищу: - А и пусть говорят, что ставить паролем имя своего кота - дурной тон! Мол, поломают сразу. А и пусть! Rg7*%lprt!, кыс-кыс...

Будучи человеком, стопиццот раз видевшим, как пароли очень просто передаются между юзерами орально, смс-но, да и прочими способами (а где фотки-то? а на серваке в моей папке! логин бардак, пароль чудак, гляди!), я вообще очень критически отношусь ко всякой корпоративной политике учреждать пароли повсеместно. Это лечится только массовыми расстрелами, с прибиванием зашифрованного пароля в виде доски на лоб свежеповешенного за разглашение пароля юзера...

Отвлекусь. Два прогера на кухне, квасят. Заползает в кухню пузом по полу метя кошан. Рожа - во! пузо - во! (по полу волочется, раскормлен)
- Эт твой? - Интересуется гость.
- А тож!
- А как звать?
- Зухель!
- Как?! - Офигевает прогер. Хозяин кошака берет веник, суёт неспешно в рожу коту. Кот подпрыгивает, шипит яростно: шшшш!! пшы! фхрш!!!
- 0! - Радуется первый прогер: - Коннект 28800!

Думаешь у тебя проблемы?

Такого нового года у, практически бывшего, студента Сереги еще не было. В затянутое байковым одеялом окно дул пронизывающий до костей московский январский ветер. Серега поежился, кутаясь в спальник. Приятель, что снабдил его спальником, рассказал о выселенной хрущевке в районе Академической, в которой еще не отключили свет и воду. Ребята из общежития дали ему бутылку водки, два куска торта и три мандарина

Причиной всему, как это часто бывает, была роковая женщина по имени Лена. Однажды, невинно взмахнув огромными ресницами, она сказала, что ей нужно разобраться со своими чувствами и упорхнула из Серегиной жизни. Он расстроился и запил. В результате - три несданных зачета, выселение из общежития за драку и перспектива казарм весеннего набора.

Мандариновый запах было единственным, что напоминало студенту про новогоднюю ночь. Серега пил водку маленьким глотками, закусывал куском торта «Пражский» и нюхал мандариновую корку, пытаясь вызвать в памяти образ Деда Мороза. Ничего, кроме недавно увиденного пьяного толстого мужика в костюме американского Санта Клауса в затуманенную алкоголем голову не лезло. Сереге стало до слез жалко себя. Обида на несправедливость жизни переполняла его, и он даже немного всплакнул.

Включить Швейка

Перед уходом в армию я прощался с дедом и он спросил:
- Ты Швейка читал?
- Нет, говорю.
- На, вот возьми почитай, и будь в армии Швейком, тогда служба твоя легче пойдет.
В поезде по дороге в часть, я проглотил эту книжицу и вправду стал ее главным героем. Не то что бы мне было легче, но веселее безусловно. Я устраивал спектакли из чего угодно, например: У нашего взвода комсомольское собрание. Командир взвода - старлей:
- Товарищи комсомольцы, у нас в стране перестройка и ускорение, поэтому предлагаю вызвать первый взвод на соцсоревнование, какие будут предложения?
Поднимаю руку, получаю слово:
- Товарищ старший лейтенант, я предлагаю не вызывать их на соревнование.
Так и им спокойнее и мы не проиграем...
- Что за ерунда, это странная позиция, а как же померяться силами и умениями в настоящем соревновании, отстоять честь нашего четвертого взвода?

Не в то время. Не в том месте.

Все, что написано ниже, произошло со мной вчера. Я постарался описать все как можно более кратко, событий и впечатлений за это время было более чем достаточно.

Выйдя из СтоунХауса, я пошел в направлении Трубы по Красному проспекту. Дойдя до офиса Мегафона, меня остановил милиционер и сказал, что я очень подхожу по описанию на искомого ими чувака — белая кепка, не бритый, красные кроссовки (у меня были кеды). Попросил меня задержаться до опознания и вежливо попросил встать лицом к стене. Мне сначала было даже довольно смешно и забавно и я даже что-то шутил. Минуты через две подъехал бабон, из которого вышли менты и какая-то девушка:
— Это он? — спросили у Женщины менты.
— Да, он. Отдавай, сука, мой телефон.

Мне моментально одели наручники и повезли в центральное РУВД - ул. Мичурина, вроде дом 27. И даже тогда мне я никак не мог относиться к происходящему серьезно и был уверен, что через пол часа все разъясниться и меня отпустят. Я, собственно, понял, что у этой Женщины какой-то чувак, видимо очень похожий на меня, украл телефон. Позже выяснилось, что телефон LG. У меня с собой был айфон и нокия е71 — изъяли, как и все остальные вещи, которые у меня были с собой. Дальше все банально, допрос, где был, что делал и ололо.

Спал

Спал.
Разбудили. Нахуя спрашиваетсяа в выходной день меня будить? Щас, открою глаза, встану, и пиздец тебе, будить он меня вздумал. Открываю глаза, и понимаю что пиздец именно мне. Передо мной стояла, в черном плаще и со всей пологающейся хуйней, смерть. Блять. Ну я понимаю, что час мой пробил, что время прийшло покидать этот мир, но нахуй будить то? Сука нельзя было без церемоний всяких забрать мою душу и все.
- Ну чего тебе надо блять?
- Час твой пробил раб божий! - сказала Смерть, устрашающим голосом. Так и думал, что скажет че нить такое.
- Заебись, а мне что делать? Может польку станцевать? Давай делай, что там палагеться и поехали.
Смерть была немного в растерянности. Так с ней ни один смертный еще не разговаривал.
- Ну что вылупилась? Давай руби голову, или я дальше спать.
- Как ты смеешь так со мной говорить, о смертный, ты понимаешь, что жизни твоей пришел конец.
- Все! Пашла в жопу, я сплю. - я отвернулся набок и укутался в одеяле.

Ночь ужасов

Миша и Настя познакомились на сайте знакомств. Понравились друг другу на фотографии и решили познакомиться вживую. Знакомиться, естественно, решили не просто так, а с элементами романтики, то есть, проще говоря, вместе сходить в клуб.
Всё бы было ничего, но у Насти был комлекс неполноценности. Она комплексовала. Очень сильно. Комплексовала из-за слишком маленьких и плоских ягодиц. Она мечтала об округлой крепкой попке, на которой будут задерживаться томные мужские взгляды. О том, как будут покачиваться при ходьбе её упругие ягодицы, натягивая ткань джинсов и вызывая у прохожих глотательные движения от гортани до самого паха. О роскошной задницы, достойной кинозвезды.
Но кинозвездной задницы у Насти не было. Было плосковатое безобразие с кулачек размером. И это была катастрофа. С таким безобразием нельзя было строить личную жизнь. С таким безобразием можно было фотографироваться только по пояс. И ж совсем точно, такое безобразие нельзя было показывать парню на первом свидании.
И Настя решила воспользоваться помощью индустрии красоты. Она неделю искала по всему интернету, и наконец нашла выход. Прекрасный выход из ситуации. Силиконовые накладки. Эти прекрасные, упругие, похожие даже на ощупь на настоящую плоть накладки крепились изнутри к специальным шортикам, которые, будучи натянуты на попу, создавали полную иллюзию отличной упругой кругленькой попки.

Спасение жены

Когда жена Чебакова, Ольга, уезжала в санаторий, она сказала ему:
- Чебаков, меня не будет три недели. Я тебе все перестирала, забила холодильник. Вот тебе еще денег. По целых двести рублей на день. Если не будешь пить, Чебаков, тебе хватит до получки. А получку вышлешь мне. Иначе мне не на что будет купить билет на самолет, чтобы вернуться к тебе, дорогому, любимому Ты все понял, Чебаков?
- Понял, - сказал Чебаков. – Пить не буду. На двести рублей не особенно разгуляешься.
Ольга уехала. Чебаков день не пьет, два в рот не берет, три – все как стеклышко… И даже гордиться собой стал. А тут как-то идет с работы домой, смотрит - на тротуаре зеленая бумажка лежит. Поднял и глазам своим не поверил. Тыща. Вот это да!
Долго думал Чебаков, что делать ему с этими деньгами. И придумал.
Просыпается Чебаков - дома бардак. Стол заставлен пустыми бутылками. На диване спят двое каких-то незнакомых мужиков. В карманах, естественно, пусто – ни тех денег, что ему жена оставляла, ни той тыщи, пропади она пропадом, которую Чебаков нашел.
Тут телефон звонит. «Неужели жена?» - испугался Чебаков. Нет, звонила секретарша его шефа.

Работа для принца

Принц топтался возле двери с черной зловещей табличкой "Бюро по трудоустройству". В такой дурацкой ситуации - поиске работы - он оказался впервые и понятия не имел что он должен делать. Ситуацию спас какой-то лысый мужик, смачно почавкивающий початком вареной кукурузы:
- Вы, товарищ, крайний будете? Я за вами.
Принц выдохнул, решительно распахнул дверь и вошел внутрь. В маленькой комнатке за столом сидела пожилая чиновница и смотрела на него поверх очков.
Решительность принца мгновенно улетучилась. Он стоял у стены, переминаясь с ноги на ногу.
- Вы кто? - строго спросила женщина.
- Принц. Работу, вот, ищу.
- Садитесь. Сейчас посмотрим что у нас есть.
Она послюнила палец и начала листать огромную книгу.
- Вэ, гэ, дэ, е... з... Золушка... Кот в сапогах... лэ, мэ, нэ... пэ, Путин... Вот, принц, ага. Дракону головы рубить будете?
- Головы? А сколько их?
- Три. Три головы.

Пена. Потому что накипело

Вот есть на свете я. Такая вот живая, местами даже теплая я. Жизнерадостная, вечно улыбающаяся, ищущая во всем пазитиф, вечно кого-нибудь подъебывающая - короче, образ дуры набитой... А еще, я заметила странную закономерность - чем лучше у меня настроение, тем жестче, тоньше и опаснее становятся подъебки. Иногда даже задумываться начинаю... Нет, не над смыслом своего бренного существования, а о том, что по идее, мне за мои попытки оттачивания остроумия на других людях давно должны были проломить башку, ну или на худой конец, просто послать меня дружным строем и мелкими шагами нахуй... Так нет же. Терпят. И улыбаются. Хуй знает почему. Это краткое резюме.

А вот временами мне становится очень-очень грустно... И вот в такие моменты ебала я в рот кому-то объяснять, что у меня не так!!! Настроение не то. Хуево мне. Недоебит. Неудовлетворенные детские желания и мечты, бля! Да мало ли что... Спасибо Боженьке (или кто там принимал участие в создании меня) за моих друзей. Они не обижаются, когда я шлю их в весьма эротическом направлении, прямым текстом и, периодически забывая перезвонить и спросить, как добрались... Причем, ведь не всегда я делаю это в шутку. Но они все равно не обижаются. потому что знают, что это понт. Меня обидками все равно хуй проймешь - я в этом смысле деревянная. Совесть не шевелится. Даже если товарищи включают ответку и предлагают мне отправиться в том же напрвлении, дабы не столь одиноко туда было шагать... Я не знаю, за что мне такое счастье, но спасибо за моих друзей.

В чем сила, брат?

Приятель рассказал, Серега.
Лет 12 назад появилось в городе кабельное телевидение. Приятель мой сразу подключился. Каналов мало, качество дрянь, а с ценами все наоборот. И как только на горизонте возник конкурент федерального размаха, Серега сразу перебежал к нему. А в договоре со старым поставщиком был маленький пунктик, мол, если ты даже отключился, то будешь платить денежку за абонентскую линию.
Прошло много лет, и решил этот провайдер взыскать со своих бывших клиентов бабки, благо таких было много, срок прошел немаленький и общая набежавшая сумма была уже приличной. Правда, быстро выяснилось, что дело это незаконное, и ни на что они рассчитывать не имеют право. Но пока шел весь сыр-бор, успели они протащить через суды несколько сот дел. И пошли по этим несчастным людям приставы, долги, так сказать, взыскивать.
Открывает как-то Серега дверь, а на пороге три амбала, не качки, так, крупненькие мужички подзаплывшие жирком. И просят вернуть должок, а не-то угрожают забрать его имуществом. А приятель мой радушно их так встречает, мол заходите, берите что хотите.