ПавликЯ до сих пор не знаю, откуда он у нас появился. Подозреваю, что это была часть какой-то сложной бартерной сделки, в которой участвовали пятидесятикилограммовая бухта плетёного каната, триста литров бензина, две рыболовные сети с подвешенными наплавами и грузилами, редуктор от лодочного мотора «Вихрь», четыре энцефалитных костюма и объектив «Таир-3». Где-то, в ряду взаимообмена этими чрезвычайно полезными прикладными вещами между тремя или четырьмя полевыми отрядами нашей комплексной экспедиции, притаилась вакансия, занятая студентом Павликом.
...Павлик был очень опрятный молодой человек, с опрятным небольшим рюкзаком, и таким же небольшим чемоданчиком из искусственной кожи. Чемоданчик сам по себе был странен, но не очень – мой тогдашний начальник отряда, например, возил с собой пластиковый «дипломат» - для карт, ведомственных документов и денег. Очень удачное решение, кстати.
Насторожило нас в рюкзачке и чемоданчике их откровенная новизна; ну и кроме того, на борт судна, куда парень явился, он явился в каких-то кожаных ботинках (замечу – дело было в начале восьмидесятых, кожаные не-туристские ботинки тогда выглядели на полевом человеке как полосатые гетры в толпе разномастной джинсовки где-нибудь на московской остановке. Да и сам мальчик был совершенно не-экспедиционного типа – большеглазый, с длинными хлопающими ресницами (Женщины таких любят называть «зайчиками»); и по-женски манерный.
Наш завлаб привёл его на борт за руку, сам поставил на палубу его вещи, и, словно извиняясь, пробормотал – «Ну, вот это Павлик, я предупреждал о нём, он учится в ХПИ, оформился лаборантом», - и быстро-быстро дематериализовался с трапа.
Павлик только дважды махнул своими бабочками-ресницами, как не обнаружил возле себя ни чемоданчика, ни рюкзачка – кто-то из наших мгновенно убрал их под палубу, и Павлик остался на ней один-одинёшенек.
Нет, не совсем так.
Он спустился в кубрик, где ему предложили чаю.
- Пахнет, - резюмировал Павлик и поднялся наверх.
Катер отшвартовался и вышел из бухты Нагаева.
Первая неожиданность нас ждала при высадке.
- Здесь что, нужны сапоги? – проговорил Павлик, брезгливо наблюдая за тем, как волны лижут берег.
- Ну… В общем-то да, - сказал начальник отряда Володя Большой. – А тебя что, не предупредили?
Павлик сделал предельно страдальческое лицо.
- Я думал, что это злая шутка, - ответил он.
- Злая… что? – не поняли мы все втроём, и произнесли эти слова хором.
- Люди очень любят зло шутить, - сказа Павлик совершенно серьёзно и захлюпал носом. Сперва мы предположили, что он таки простудился на палубе. Потом поняли – парень плачет.
Володя Большой лично снёс его на берег.
Мы ставили лагерь.
При установке лагеря из трёх палаток (жилая, кухня и камералка) любые руки – очень и очень к месту. Кроме того, опыт показывает, что четыре человека ставят лагерь вдвое быстрее трёх. Объяснение этому очень простое: группа разбивается на две пары, в то время, как в комбинации из трёх человек, последний обычно оказывается чуть-чуть не при делах.
Палатку с Павликом ставил я.
- Это что? – спросил он, когда я подтолкнул к нему ошкуренную лиственничную стойку.
- Как что? Палка. Она стоит вертикально, потом сверху ложится конёк, ставим вторую такую же, поверх натягиваем палатку.
- Она не очень чистая, - осуждающе протянул Павлик. Но стойку взял. Правда, держал её на расстоянии вытянутой руки, и отвернувшись. Наверное, с его точки зрения, она пахла. Я хотел предложить ему забивать колышки, но натолкнулся на преисполненный презрения к несовершенству мира взгляд и быстро остановился на том, что парню можно предлагать только что-нибудь подержать. Поднять с земли и поставить на землю что либо правильно он уже был не в состоянии.
Вечером нас ждал скандал. Настоящий скандал, закончившийся здоровым мужским плачем.
- Вы что, все едите из одних мисок и пьёте из одних кружек? Я видел, Владимир их моет вместе в одном тазике! Это негигиенично!
- Твоё решение вопроса?
- У каждого должна быть своя посуда, и каждый моет её отдельно!
Павлик лёг в угол на спальный мешок и заплакал.
Нечего говорить, что отдельная посуда была выдана ему незамедлительно.
Через два дня кто-то из нас заметил, что на дне Павликовой миски растёт слой пригорелой каши…
Нет, до этого Павлику поручили обкопать лагерь канавой.
Да, лопата была грязной и ручку он мыл с мылом. Да, нажимать каблуком на плечо лопаты было слишком тяжело, а носить грунт далеко. Но в тот раз Павлик впервые в жизни увидел мозоли.
Вполне скромные мозоли, замечу я. Пара обычных водянистых пузырей между большим и указательным пальцем.
После сорокаминутного, навзрыд, плача, Павлик потребовал санрейс. Санрейс удалось заменить использованием всего нашего запаса йода и половины – бинтов, после чего руки Павлика стали похожи на клешни ископаемого ракоскорпиона.
А на следующий день кто-то сделал ему короткое вежливое замечание о необходимости мытья посуды.
Паввлик побледнел.
- Вы все сговорились надо мной измываться!
Здесь я хочу сказать, что как только мы поняли, что молодой человек склонен не вполне адекватно реагировать на происходящее, то стали вести себя с ним предельно аккуратно. Мы вычленили несколько основных повода для плача (грязь, мат, громкие звуки) и искренне старались избегать их в быту. Про себя мы надеялись на обратный рейс Василичева катера; и на то, что мы не мытьём, так катаньем заманим нашего коллегу на его борт, и отправим обратно в Магадан. Пока же мальчик по каждому поводу обливался слезами, делал страдальческое лицо и хлопал ресницами.
Наконец, утром мы вместо Павлика обнаружили на его нарах письмо. Наизусть я его, естественно, не запомнил, но было оно что-то вроде такого:
«Вы все – нехорошие, злые, лживые, лицемерные люди. Себя я не считаю совершенством, но терпеть больше ваше присутствие не намерен. Я знаю, что до посёлка 120 километров по линии связи и на каждые 20 километров располагается избушка. Я ухожу по линии, это письмо прошу передать моим родителям по приезду экспедиции в Магадан. Пусть моя кровь падёт на ваши головы.
Не ваш – Павел».
Собравшись вокруг печки мы задумались.
Искать? А дальше что делать? Бить жлыгой по голове, тащить в лагерь, держать связанным до прихода катера? Кормить трубочкой через нос? Явно не выход.
Поэтому мы сразу же составили докладную о прекращении лаборантом Павликом своих служебных обязанностей и добровольном оставлении им своего рабочего места. Сильно она нас не грела, но это был хоть какой-то вариант.
Впрочем, уже к вечеру Павлик снова нарисовался на базе. Как мы предположили, ни в какой посёлок он не пошёл, а просто сидел, спрятавшись, на склоне сопки, ожидая, когда мы кинемся на его поиски. Шоу не состоялось, и Павлику больше ничего не оставалось как вернуться к лживым и злым людям.
Он перестал с нами разговаривать. Выслушивал распоряжения, безропотно выполнял их, а вечерами лежал на своём спальном мешке и плакал. Довольно громко, чтобы мы, падлы, понимали, что он плачет.
Кроме того, он начал писать.
Мы думали, что Павлик пишет дневник. Дневник, в котором он описывает «страдания юного Павлика».
Мы жестоко ошибались.
Павлик описывал все наши страшные и непростительные проступки за день, в конце записи угрожал суицидом, а потом тырил страничку в какие-нибудь шмутки, которые гарантированно не будут тревожить до конца сезона – например, в грязные вкладыши для спальников. Выглядела такая страничка примерно таким образом.
«Михаил принёс в лагерь мёртвую утку. Он умертвил её из ружья и утка много мучилась. Затем он начал её ощипывать, но не выдержал, и с нецензурной бранью ободрал с несчастной птицы кожу. Причём кровь, куски печени и лёгких животного застряли у него под ногтями. После чего он сварил утку в кипящей воде, и заставлял меня пить этот отвар, ещё недавно розовый от крови ещё живой птицы.
Эта звериная зверская невероятная жесткость, тошнотворная антисанитария, ужасный запах заставят меня сегодня вечером довести намеренное до конца. Именно сегодня я ступлю в бездну с Чаячьего утёса, и потом вы будете искать моё растерзанное камнями тело на прибое. Я освобожу мир от своего присутствия. Господи, я иду»!
«Конец простой – пришёл тягач, и там был трос, и там был врач…»
В общем, пришёл шаркет капитана нашего Василича. Павлик молча гордо сел на крышу рубки и уплыл, подобно ковбою-победителю на закат, в Охотское море.
А мы ещё долго выгребали из вьючных сумм, ящиков, упаковок со сгущёнкой эти тетрадные листочки с неизменным «Господи, я иду»…
Года два так…
Субботнее утро
Солнечный свет брызнул в глаза осколками битого стекла. Глаза рефлекторно закрылись снова.
-Бля, морщась от солнца, произнес Тимофей и попытался закрыться от острого как бритва света, руками. Утро наступило как всегда неожиданно и противно, отдаваясь рвотными спазмами. Тимофей с трудом приподнялся на кровати сквозь накатившее головокружение и позывы организма избавиться от остатков вчерашний закуски в желудке. Посидев немного, Тимофей рывком скинул костлявую ногу, скупо поросшую редкими
куцыми волосами на холодный пол. В голове при этом зазвенело. Встав с кровати, Тимофей, шатаясь, поплелся на кухню, чтобы водой расклеить слипшиеся от похмельного сушняка кишки. На кухне чем-то воняло,
возможно, засохшей в раковине блевотиной, а возможно чем-то из заплесневевшей сковородки, стоявшей на плите. Дрожащая, худая рука Тимофея нетерпеливо схватила чайник за липкую грязную ручку.
-Тваю мать, лениво выругался Тимофей и сплюнул что-то засохшее на губах на пол. Дойдя до раковины, звенящей от стекающей струйки воды, Тимофей поставил пустой чайник рядом и блаженно припал к сочившемуся
из крана живительному соку, одновременно открывая кран сильнее. В засохшую вонючую пасть Тимофея сильной струей хлынул божественный напиток. Наверное, нет ничего вкуснее с дикого бодуна, чем холодная, искрящаяся вода из-под крана. А впрочем, до настоящего похмелья было еще далеко, Тимофея терзал обычный физический отходняк, проявляющийся всего лишь в головокружении, сухости во рту и какими-то вспышками перед глазами.
Тимофей поставил чайник, включил его, и расслаблено рухнув на табуретку, стал нащупывать на столе сигареты. Хоть его все еще немного мутило, но курить он уже вполне мог. Выпустив густую струю ароматного
дыма, Тимофей оглянулся, кухня выглядела как обычно: наваленная везде посуда с засохшими остатками пищи прекрасно сочеталась с пустыми бутылками, какими-то пакетами и пачками из-под продуктов, сигарет и
почему-то женских колготок. Тимофей повернулся к столу, ища глазами пепельницу, и неожиданно для себя обнаружил какой-то листок бумаги, с размашистой надписью: «Баранов Илья Степанович ООО «Флирт» ул. Булгакова 53 Обязательно подойти к 14-00 ВАЖНО!» было написано на бумаге, причем почерком самого Тимофея. Тимофей взял записку и удивленно уставился в непонятно откуда взявшийся листок. В заплывшем мозгу стали прорисовываться обрывки вчерашнего вечера: водка, кореша, какой-то кабак… Блядь, воспоминания перенесли Тимофея в кабинку туалета, где он яростно сношал какую-то жирную нем
олодую шлюху. Похмельное палево суетливо заерзало где-то внутри, ведь опять без гандона…. Сколько раз Тимофей зарекался не драть всяких шалав без презерватива и сколько раз он уже нарушал свои обещания.
Впрочем, на этом его воспоминания и закончились, дальше шли какие-то обрывки: такси, блевотина, темный подъезд и дальше полная пустота. Однако Тимофей точно помнил, что никакого Баранова Ильи Степановича
не было, до того как он пошел бухать с Вадяном и Морозом.
-Але, ты че охуел? Прохрипел в трубке сонный голос Мороза
-Да ладно, харе спать, вставай ебтыть… Наигранно оптимистично ответил Тимофей.
-Тебе че блядь надо, хули не спиться, также наигранно возмутился Мороз. И голос его стал приобретать осмысленные интонации.
-Слышь, мы вчера ни с кем не пили? Ни какие мужики к нам не подходили?
-Блядь, ты ебанулся? Какие нахуй мужики? Отъебись короче, я спать хочу. И в знак подтверждения слов Мороза трубка запищала короткими гудками.
Солнце каплями отражалось в грязных мартовских лужах, заигрывая с прохожими. Серые стены типовой хрущевки ловили на себе яркие солнечные блики и выглядели совсем по- летнему. Вообще все водворе выглядело по-летнему и еще как-то по-советски, возможно этому способствовала свалка деревянных ящиков на заднем дворе магазина, бывшего когда-то гастрономом. И вывеска ООО «Флирт» совсем не выбивалась из этой концепции. Тимофей сплюнул, щелчком отбросил окурок и уверенно дернул на себя тяжелую железную дверь. После яркого солнечного света темнота коридора полностью ослепила Тимофея. Подождав несколько секунд и привыкнув к темноте, Тимофей сделал неуверенный шаг вперед навстречу мерцающему в нескольких метрах свету. Дойдя до неплотно прикрытой двери, из-под которой выбивался свет, Тимофей толкнул дверь и вошел в довольно просторный офис. На него тут же раздраженно уставилась миленькая секретарша.
- Вы к кому? Противно взвизгнула она и начала кашлять, подавившись кофе.
Похоже, телка беситься из-за того, что сегодня суббота, а ей приходиться работать вместо того, чтобы со своими тупорылими и сиськастыми подружками отвисать где-нибудь на шашлыках в компании каких-нибудь чурок, и потом стоять раком и сосать волосатые чурбанские хуи, расплачиваясь за поляну, накрытую кавказцами, подумал Тимофей.
- Я к Илье Степановичу довольно грубо ответил Тимофей, презрительно посмотрев на секретаршу.
- Фамилия, также холодно спросила секретарша и недружелюбно сверкнула глазами.
- Эээ… Мельников, слегка растерявшись, пробурчал Тимофей.
Секретарша застучала клавишами, и, прочитав что-то на экране монитора, нажала кнопку селектора:
- Илья Степанович, к Вам Тимофей Мельников?
Селектор затрещал и из него послышался уверенный и спокойный баритон:
- Да, Леночка, пригласите, пожалуйста, молодого человека ко мне.
- Заходите, сказала Леночка, обращаясь к Тимофею, и в глазах ее блеснуло что-то издевательски пугающее. В этот момент она стала похожа на высокомерную нацистскую шлюху, которая злобно заталкивала красивых еврейских девушек в газовые камеры.
Тимофей попытался вновь окатить ее полным брезгливости взглядом, однако взгляд его получился какой-то скованно-покорный. Тимофей, зачем-то покашляв, повернул дверную ручку и шагнул в кабинет.
Помещение, которое ему открылось, выглядело как вполне типичный офис, какой-нибудь мелкой фирмешки. Тимофею за его разнообразную трудовую карьеру приходилось посетить десятки таких контор-близнецов: стандартный кожаный диван у стены, невзрачное половое покрытие пара офисных шкафов с какими-то папками и бумагами и местный божок всего этого «изобилия», сидящий за самым, что ни на есть
типовым столом на среднем по цене директорском кресле. Помимо этого офисного идола у окна стоял какой-то лысый мужик с красной потной мордой, напоминающей сдутый мяч для регби с рыбьими глазками и носом-грушей. На миг Тимофею показалось, что эта гнусная харя ему знакома.
- Нусс, Тимофей, садитесь.… Сказал ему радостно директор, потирая скользкие ручки с пальцами-сардельками и одновременно указывая на стул. Тимофей с максимально безразличным видом уселся на предложенный
ему стул и закинул ногу на ногу, всем своим видом показывая полную независимость. Директор же в это время подсунул ему синенькую папочку с какими-то бланками.
- Вотсс… пожалуйста, ознакомьтесь, распишитесь и будьте добры пройти на утилизацию…
Тимофей, медленно поднял глаза на директора, подумав, что ослышался.
- Куда простите, вы предлагаете мне пройти?
- На утилизацию молодой человек, или чтобы вам было более понятно, мы вас собираемся в ближайшее время устранить, по постановлению нашей федерации.
В голове Тимофея запульсировало: так вот ты, какая Белая горячка со страхом проносились мысли в голове, а ведь пил-то всего вроде один день… или два… или,… а впрочем, теперь уже неважно. Все пиздец! Что же теперь делать-то, интересно, где я вообще сейчас, нужно скорую, что ли вызвать, а может это розыгрыш. Нее ну как-то Саня же рассказывал, что попал в передачу «Скрытая камера» Примерно такие мысли
проносились в голове Тимофея, пока их не прервал гадкий смешок мужика, стоящего около окна.
- А ведь Вы меня не помните, Тимофей Викторович, произнес издевательски-лукавым тоном мужик с головой-дыней.
- А зря…
Тимофей замер в испуганном ожидании, исподлобья поглядывая на одно из проявлений белки. Мужик-дыня словно прочитав мысли Тимофея, засмеялся еще более противно и язвительно: Нет, нет вы не сумасшедший.
Сейчас я вам все расскажу, сказал он, продолжая хихикать.
- Помните, три года назад вы работали в Компании ЗАО «Искандер»
- Сучара… мысль обожгла изнутри левое полушарие Тимофея, это же сука этот как там блядь его, Искандер Хуевич какой-то. Действительно Тимофей вспомнил одну из множества своих работ, на которых ему
довелось потрудиться. Как-то вкалывал он в этом вшивом ЗАО «Искандер» менеджером по продажам и продавала эта компания то ли специи, то ли сухофрукты или еще какую-то кавказскую хуйню. И начальником всей
этой сраной конторы был действительно человек, щерящийся сейчас около окна.
- Ну, допустим, зло прошипел Тимофей, дальше че?
-Так вот я директор, компании ЗАО «Искандер», вернее бывший директор, потому что компания Искандер перестала существовать.
- А мне то, какое дело, еще более ядовито прохрипел Тимофей, злобно посмотрев на Искандера Хуевича.
- Вам то, как раз и есть дело, грозно разбрызгивая слюну, проорал Искандер.
- Наша компания развалилась только благодаря Вам, потому что Вы тунеядец, обманщик и мошенник.
- Это еще почему? Уже более спокойно контр-атаковал Тимофей.
-Вот, здесь все… Искандер, суетясь, достал из-под стола большой пакет с надписью «Ашан» и вывали из него на стол какие-то бумаги.
- Это ваши отчеты и договора, которые вы подделывали, работая у меня. Я проверил потом, вместо того чтобы ходить по клиентам вы занимались черт знает чем, а в отчетах писали, что установили крепкие деловые связи с фирмами, продавцами сухофруктов и зелени. Вы писали, что они в течение ближайшего времени заключат договоры на крупные поставки. А я все брал кредиты, забивал все склады сухофруктами. А потом вы уволились, а когда я стал обзванивать фирмы, оказалось, что ты - сука к ним даже не ходил. И все пропало, кончилось аренда складов, отборную курагу и изюм, а также все остальное пришлось выкидывать на помойку или продавать за копейки. Тимофей разразился хохотом:
- Ну и что, ты иди, засуди меня, а мне ничего не будет. Максимум что можно сделать, это уволить меня из несуществующей фирмы. Ладно, все, некогда мне тут с вами рассиживаться, примите мои соболезнования
Искандер, как там Вас…
-Ваганович, непроизвольно вырвалось у Искандера.
-Так вот, Искандер Ваганович, желаю вам удачи и до свидания.
Тимофей резко встал со стула и направился к двери. Однако не успел он дойти до нее, как дверь открылась, и в нее с трудом протискиваясь, по очереди вошли два здоровенных мужика, одетых почему-то в костюмы санитаров. Тимофей растерялся и чуть не столкнулся с ними.
-Сядь на место, жестко прикрикнул на Тимофея Илья Степанович.
И в это время двое санитаров, подхватив Тимофея за плечи, насильно усадили его на стул.
-Ах ты падла, злобно завизжал Тимофей и смачно плюнул в ненавистного Искандера Вагановича. Если со мной что-то случится, завтра же здесь будут менты, я, перед тем как уйти адрес это вашей конторы другу сообщил и листок с адресом у меня на столе на кухне лежит, а если я пропаду, то он сразу же в руки ментам попадет. Искандер Ваганович и Илья Степанович загадочно переглянулись:
- Во-первых, успокойтесь, молодой человек, тон Ильи Степановича опять стал ласково-елейным.
- Во-вторых, никто Вас искать не будет, ничего Вы вашему другу не сказали, Илья Стапанович достал из кармана пиджака диктофон и нажал на Play. Тимофей покорно прослушал из динамиков свой утренний диалог с Морозом. Положив диктофон на стол, Илья Степанович достал из другого кармана тот самый листок и бросил рядом. Тимофей сжал зубы, чувствуя, как внутри его появилось вязкое чувство страха.
- А теперь послушайте в чем Вас обвинят, вы за последние 6 лет успели поработать в 19 фирмах и организациях, везде вы умудрялись вместо работы занимать тунеядством и потребительством, Вы не принесли ни копейки дохода, ни одному из ваших работодателей. Однако большинству из них вы причинили серьезные убытки. Больше всех пострадал Искандер Ваганович который и обратился в наше ООО «Флирт». Что кстати обозначает: Федерация Ликвидаторов Имитаторов Работы и Тунеядцев. Рассмотрев ваше дело, мы пришли к выводу, что Вы наш клиент и приговорили Вас к ликвидации.
Илья Степанович замолчал и в упор посмотрел на Тимофея, Искандер Ваганович победно сверкнул глазами-черносливами. Тимофей молчал долго, наконец, произнес.
- Хорошо, значит Вы киллеры? Сколько Вам заплатил этот лаврушник, Тимофей кивком головы указал на сияющего продавца урюка. Я дам в два раза больше.
- Вы нас не поняли, раздраженно ответил Илья Степанович, нам не нужны Ваши деньги. И Искандер Ваганович нам не заплатил ни копейки, здесь дело принципа. Мы уничтожаем таких ничтожных существ как Вы из идеологических соображений.
- Вы психи, истерично заорал Тимофей. Вы какая-то ебаная секта ублюдков, Вас же арестуют… Меня будут искать и выйдут на Вас.
- Кто Вас будет искать? Ваши друзья? Наш отдел аналитики и сбора доказательств уже усиленно занимается ими, скорей всего они будут следующими имитаторами работы, уничтоженными нами. Если Вы имеете в виду, что Вас будет искать милиция, так все руководство в курсе. Наше тайное общество было учреждено правительством России, ввиду того, что из-за имитаторов работы, которых сотни тысяч, а может даже
больше Доход России ежегодно падает, частный бизнес загибается. Россия слабеет из-за Вас никчемных иждивенцев, которым ничего не надо, страна под угрозой. Вы ничего не строите, не производите, Вам ничего не надо, Вы сидите целыми днями в своих офисах и лазаете по Интернету за чужой счет…
- Я исправлюсь, сказал Тимофей, проглатывая рыдания.
- Исправляться уже поздно, Вы не учились в институте, также имитируя учебу, а потом вы шесть лет занимались тем же на работе. В результате получилось 11 лет. Наши ученые вычислили точку невозврата, после, которой вы уже не сможете перестроиться, это 8 лет, Вы ее опередили на 3 года. Все вердикт вынесен! Сегодня вас ликвидируют, а потом из вашего тела в течение часа будет изготовлено 60 килограмм
минеральных удобрений, которые распределят по программе подъема сельского хозяйства, чтобы вы хоть какую-то пользу принесли. Тимофей рыдал, обессилев, скатившись на ковер.
-Сережа, Павел, Илья Степанович обратился к санитарам, отведите этот мешок говна на расфасовку. Последнее, что увидел Тимофей, перед тем как потерять сознание это ликующую рожу бывшего директора ООО «Искандер».
Ведро обжигающего солнечно утра окатило Тимофея, как только он открыл глаза. Он резко вскочил с кровати, не обращая внимания на похмельную слабость и головокружение.
-Где я? Я уже умер? Что со мной? Где эти ублюдки? Тимофей лихорадочно оглядывался, постепенно в сознание замелькала какая-то надежда. Мозг постепенно узнавал знакомую обстановку съемной квартиры Тимофея, Тимофей бегом направился на кухню и с замиранием сердца посмотрел на стол. Ничего кроме обычных предметов находящихся на нем не было. Тимофей судорожно выхватил сигарету из пачки и закурил.
- Кинул пацана, по ебалу на… гнусаво запел репер Сява из телефонной трубки Тимофея лежащей на столе. Тимофей неуверенно взял трубку и нажал кнопку ответа.
- Да
- Тимоха, здорова бля… Короче тема такая, Шурик пробил каких-то телок с дачей, щас прыгай на такси и ко мне, поедем сегодня на дачу шашлычок под коньячок…
- Иди на хуй, мне в понедельник на работу! И не звони мне больше грозно рявкнул Тимофей и выключил телефон. Немного подумав, он нашел в списке контактов номер Мороза, выбрал меню удалить контакт. Удалить все данные этого контакта, подозрительно спросила Nokia, задумавшись на секунду, Тимофей уверенно выбрал «Да», потушил сигарету и пошел бриться и чистить зубы.
Главная
487-107-816
